…И когда сползло покрывало, они, бронзовые муж и жена, смотрели с мукой и гневом в разные стороны. На дорогу, что вела в близкую Россию, столицу СССР, откуда по приказу Сталина приполз Голодомор. И на дорогу в Харьков, первую столицу советской Украины: ведь земляки-украинцы с компартийными билетами были не менее жестоки в акции умерщвления села. А маленькие сын и дочка просто прижимались к родителям с последней мольбой: «Хлеба…» И от этого бронзового стона в жилах живых стыла кровь.

Год назад Виктор Ющенко раскритиковал местные власти за отсутствие подобных мемориалов. «Мне больно, что в Харьковской области есть районы, где не установлено ни одного памятного знака трагедии», - цитировала пресса слова президента, подчеркивая особо их суть: именно на Слобожанщине жатва смерти оказалась наиболее обильной. Мэр Добкин тут же поклялся на сайте администрации: «Мы однозначно установим лучший в Украине памятник жертвам голода!» Губернатор Аваков ответил цифрами: в целом по области таких знаков уже 175, энтузиастами обнаружено 159 мест захоронений, 139 из которых обустроены подобающим образом, а к осени воздвигнут еще десять крестов!

Аваков и сопровождал президента, прилетевшего на днях открывать этот монумент на холме среди берез. Виктор Андреевич по-сыновьи целовал высохшие от старости руки крестьянок, переживших голод. Бабушки плакали, благодарили и желали президенту здоровья. Он действительно не жалел сил и средств, чтобы мир узнал о трагедии нации, чей генофонд истребил тридцать третий год. Он просил молиться о невинно убиенных Папу Римского, требовал от ООН и парламентов других стран признания свершившегося геноцидом. 

В 1986-м Украину узнавали по слову «Чернобыль». Теперь, кажется, мы входим в память соседей по планете, ближних и дальних, как уничтоженная на корню нация, чьи нынешние беды - лишь следствие тридцать третьего. Как фирменный знак или клеймо.

Ющенко выступал проникновенно. Особенно запомнилась концовка речи:

- Первые свидетели, которые оставили свои воспоминания для истории, не подписали их. Я спросил: почему? «Страшно», - ответили мне. Давайте жить по правде, чтоб генный страх не передался нашим детям. 

Сценарий открытия монумента правили на ходу. Например, в последний момент решили не поджигать двухсоткилограммовую поминальную свечу, исполненную в форме хлебного снопа, перевязанного рушником. Как-то не в тему жечь хлеб, даже из воска… 

Дальше Виктор Андреевич отправился осматривать «Турбоатом». Такой пункт заранее заложили в программу рабочего визита. Хоть, конечно, оставалось много мест, где его ждали как последнюю надежду. Но президент у страны один - на всех страждущих не напасешься…

А был ли мальчик?

Я расскажу о голоде еще. Не об искусственно созданном семьдесят пять лет назад. Это история, к которой имеет прямое отношение независимое государство Украина.

Накануне в редакцию позвонила из Харькова инвалид первой группы Наталья Александровна Иванова:

- У политиков интервью берете, как они власть делят? А знаете, что летом на заводе имени Малышева от истощения умер молодой рабочий? Свалился прямо в цехе, тело «скорая» увезла… 

Скажу честно: не поверила. Тем более что очевидица-заводчанка, соседка Натальи Александровны, встретиться с журналистом отказалась наотрез: